Тебе не надо быть сумас­шедшим, чтобы работать на Aardman Animations, но здоровая толика британ­ской эксцентричности не помешает. А вот без чего точно не обойтись, так это талант.

И не простой талант, а талант мирового класса.

За 40 лет Aardman стали мировым лиде­ром в пластилиновой анимации, технике, впервые разработаной на рубеже XX века. При создании таких полнометраж­ных фильмов, как «Побег из курятника», «Пираты: Банда неудачников» и «Ба­рашек Шон», в производстве заняты люди десятков национальностей со всех сторон света. В Бристоле на студии Aardman работают одни из лучших ани­маторов мира.

Каково это — работать в месте, где сде­лали Уоллеса и Громита? Похоже ли это вообще на работу? Относится ли он к этому как к работе? И, самое актуальное для нас, есть ли у них в столовой достой­ный сыр с плесенью? Для тех, кто ходит по коридорам студии, все вокруг похоже на осуществление мечты. Говоря словами Лиама Нисона из филь­ма «Заложница», для работы в анимаци­онном отделе Aardman требуется «очень конкретный набор навыков». Тебе всего лишь нужно быть профессиональным: скульптором, актером, художником, ани­матором, а иногда и писателем. В отли­чие от Pixar или DreamWorks Animation, скажем, где все герои нарисованы на электронных носителях и в 3D, создания Aardman существуют в реальном мире. Вблизи ты можешь увидеть на героях мультфильмов студии отпечатки пальцев и прочие маленькие несовершенства. По сей день это все еще сделано из того же материала, которым ты плевался че­рез трубочку на школьных уроках ИЗО. Так что, можно сказать, студия родилась из детских шалостей. Питер Лорд, человек, который со своим одноклассником Дэйвом Спрокстоном основал студию в 1972 году, немного по­хож на безумного ученого или, по крайней мере, эксцентричного художника. Его офис с 2009 года находится в пентхаусе в бухте Бристоля, а до этого офисом компа­нии служили несколько бунгало, стоящих стеной к стене друг к другу. В офисе куча интереснейшего барахла. Во-первых, рядом с iMac Питера стоит Морф (нахальный пластилиновый человечек — любимец детей 80-х), еще там бутылки эля, награда Британской киноакадемии на полке сзади и статуя Рея Харрихаузена, пионера слоумоушена, автора удивительных существ из классических работ, таких как «Ясон и аргонавты» 1963 года и оригиналь­ной «Битвы титанов» 1981-го. Именно благодаря Харрихаузену Лорд увлекся пластилином. «Честно говоря, я до сих пор помню себя тогда, — говорит Питер. — Я помню, как смотрел на экран и говорил себе, что это просто невозможно. В наши дни компью­терной графики нет ничего невозможного, а тогда великаны или ходящие скелеты создавали неповторимую иллюзию». Питер снимает старый набор весов с полки и взвешивает на них комок корич­невого пластилина. По мере того как мы говорим, этот кусок медленно и уверенно превращается в идеального Морфа. Для человека, который вырос, наблюдая за этим персонажем по телевизору, это сродни попаданию в настоящую сказку.

Для Лорда и Спрокстона зарабатывание больших денег никогда не было главным мотивом в их деле. «Мы были про­сто парочкой молодых парней, которым нужно было чем-то зарабаты­вать на жизнь, говорит Питер. — Когда Дейв сказал учителям, что хочет сделать карьеру в кинобизнесе, его высмеяли, а Питеру в то время советовали сосредоточиться на карьере архитектора». К счастью, парни не послушались советов и, начав дело на столе в родительской кухне, до­росли до собственной огромной студии. «Все это было большой аферой. Огля­дываясь назад, думаешь: «Черт возьми, каким же странным было это решение. Бристоль не самое лучшее место для большой творческой реализации», — вспоминает Лорд. Но как раз когда студия чуть не всплыла кверху брюхом от безденежья, ребятам предложили сделать короткометражку для шоу Тони Харта для глухих детей на Би-Би-Си, и уже во втором шоу на экранах появился Морф. Дети полюбили человечка и слово «Морф» стало именем нарицательным. Постепенно студии добавилось рабо­ты в рекламе, на рынке музыкальных видео, вспомнить хотя бы видео Питера Гэбриэла — Sledgehammer, для видеоря­да которого Aardman делали говорящие фрукты, танцующих цыплят и летучих рыб. Посмотри клип на YouTube, если еще не видел, и ты поймешь, что это работа гениев.

Конкретно же в гору дела компании пошли в 1985 году, после знакомства с Ником Парком, студентом-аниматором Национального института кино и теле­видения, который вырос на Морфе. Лорд и Спрокстон увидели потенци­ал парня и взяли к себе в компанию, пообещав помочь с завершением его студенческого фильма «Великий выходной» с участием изобретателя и лю­бителя сыра — Уоллеса и его хитрющего пса — Громита.

Затем Парк сделал «В мире животных», в котором пластилиновые животные го­лосами реальных людей обсуждали, на что похожа жизнь в зоопарке, и выиграл «Оскар» за лучший анимационный короткометражный фильм в 1990 году, за пять лет превратившись из рядово­го мультипликатора в международную звезду. «Оскар» открыл студии двери в США и в мир. И понеслось: парковские «Неправильные штаны», «Опасное положение» и «Проклятье кролика-оборотня» тоже выиграли «Оскар». Кабинеты Aardman также пополнились тремя «Эмми» и 13 наградами BAFTA, а кассовые сборы фильмов компании превысили 1 млрд долларов.

Но не только аниматоры куют славу компании. Хелен Арго начинала на ресепшне студии 16 лет назад, а теперь она ис­полнительный продюсер на короткометражных и рекламных проектах, главный человек во всем, что не касается кино и телепродакшна. «Ни разу не было такого, чтобы я подумала, что не хочу идти на работу», — говорит она, сидя в про­смотровом зале компании. В этом зале студия устраивает для своих работников киновечеринки с пивом и различными закусками, под показ классических манга подают суши, под «Криминальное чтиво» — гамбургеры. «Не хочу показаться хвастливой, но наша работа действительно бесконеч­но далека от шаблонности, и благода­ря этому она так увлекает сотрудников. Заставляет быть верным идеалам студии».

Впрочем, верность идеалам не мешает студии искать новых партнеров. Ре­зультатом сотрудничества со студией Спилберга — DreamWorks в 1997 году стал «Побег из курятника» — дебют в озвучке Мела Гибсона — и «Смывайся», графический мультфильм, подражаю­щий традициям Aardman. Совместно с «Сони» студия сделала «Рождество Артура» , «Пираты» и готовит новый проект Парка.

Далее мы беседуем с Дэ­ном Эферганом — креативным директо­ром отдела оцифровки, переносящего героев мультфильмов Aardman в он­лайн и на различные платформы. Дэн в компании уже восемь лет. «Мы пы­таемся найти новый дом для каждого персонажа, чтобы понять, в какой ипо­стаси он может существовать, кроме изначальной», — говорит Дэн. Ардман теперь выпускает свои собственные приложения с участием Барашка Шона и Тимми. «Люди, наверное, думают, что Aardman — это небольшая берлога, в которой несколько старперов чаи гоняют, но это очень большая, хотя и сплоченная команда. Мы осознанно от­казались от переезда в Лондон, потому что в Бристоле нам гораздо легче быть самими собой, быть искренними в том, что мы делаем».

Студийный блок — это праздник для чувств. Во-первых, он пахнет, как кабинет ИЗО в школе, и этот запах пластилина увлекает тебя за собой обратно в детство. В мастерской лежит множество различных членов Уоллеса и богатый выбор лиц Злобного мальчи­ка. На полках в мастерской огромные объемы пластилина всех возможных цветов, потому что у производителей нет строгой политики в отношении соответствия цветов в отличие от Aаrdman. В итоге техники компании должны заблаговременно смешивать огромные массы пластилина, чтобы штаны Уоллеса или тело Морфа всегда были одного и того же цвета. Свой огромный миксер для пластилина ком­пания когда-то купила у производителя жевательных резинок Wrigley, и это многое говорит о чисто британском подходе студии к своей работе. В США бы выкинули на разработку смесителя пластилина несколько миллионов долларов. Здесь — нет.

Аardman — дом родной для таких людей, как Мэрлин Крос-сингем, который в компании уже более 20 лет.

Сейчас он креативный директор Уоллеса и Громита и режиссер Морфа, нового сериала со старым геро­ем, деньги для которого были собраны на Кикстартере. Кроссингем вырос на Морфе, и сейчас с особым упоением делает этот проект: «В моем детстве у нашей семьи даже не было телевизора, я ходил в гости к друзьям, чтобы смотреть Морфа». Мэрлин подчеркивает важность вкладывания души в лепку и анимацию: «Вы должны сделать человечка живым. Если ты будешь думать о нем как о куске пластилина, он им и останется, нужно думать о нем как о живом». Начинать в Aardman нелегко. Пласти­линовые аниматоры — это небольшая группа в компании и без того избранных художников, а кроме того, эта работа как никакая другая требует терпения.

За целый рабочий день можно выдать всего лишь несколько секунд экранного времени. «Видимо, из-за этого, — шутит Мэрлин, — большая часть аниматоров водит скоростные мотоциклы за дверями студии».

«Это специфическая работа, — гово­рит Кроссингем. — Многие художники думают, что сначала надо все прори­совать, но я, хотя и могу нарисовать, я не прирожденный художник, а вот с пластилином мне гораздо легче, если я что-то представил в голове, мне легче это вылепить, чем нарисовать». «Я не знаю, что такое настоящая работа, — продолжает Мэрлин. — Я просто делаю то, что люблю, с лучшими в этом деле людьми на свете. Это огромное вдох­новение». На вопрос, почему их студия так успешна, Кроссингем отвечает: «Это вопрос на миллион долларов». Действи­тельно, тот же «Барашек Шон», благо его не нужно было дублировать, заработал немало миллионов в 170 странах мира. Но Мэрлин имеет в виду вот что: «Мы делаем то, что заставляет смеяться. Мы не отступаем от своего пути, все, что мы делаем — сделано вручную, даже отпечатки пальцев видны на персона­жах, мы предельно искренни в том, что мы делаем, и зритель чувствует, что мы вкладываем душу в свою работу». Начинавшаяся как хобби на кухон­ном столе студия Aardman Animations превратилась в головокружительную историю успеха, и хотя они плотно со­трудничают с Голлливудом, они остаются на все сто британцами, и более того — бристольцами.

«Мы яркий пример того, что все мож­но делать не как все, — говорит Питер Лорд, крепя глаза на свежеслепленного Морфа. — И мы всегда будем старать­ся делать все по-своему». Что с него возьмешь? Еще один эксцентричный англичанин…

-Как ты впервые обратил внимание на Эми Шумер?

Джудд: Я как-то слушал шоу Говарда Стерна по радио, и Эми была у него в гостях. Мне стало так интересно, что я остался сидеть в машине на парковке у офиса, чтобы все дослушать до конца. Она много гово­рила о своих отношениях и о том, что ей мешало достичь в них сча­стья. Говорила о своем отце, у которого множественный склероз и с которым ей было очень непросто. При этом она говорила обо всем в очень смешных и очень теплых выражениях. Мне стало очевидно, что у нее в запасе масса интересных историй. Тут я и подумал, что нам стоит сделать фильм вместе, и позвонил ей.

-Как долго вы работали над фильмом?

Джудд: Когда Эми дала мне первые 30 страниц текста, я сразу понял, что она прекрасный сценарист. Особенно для человека, который не особо этим занимался. Ее работа над сценами была просто потрясающей. Она очень проницательная и пишет невероятные шутки. Так что я довольно рано загорелся этим проектом. И как только Эми закончила сценарий, я понял, что кино вполне может получиться. И еще подумал, что, может быть, мне самому стоит его снять. Обычно я решаю, что есть кто-то более подходящий для проекта, но с «Девушкой…» мне показалось, что мы с Эми так синхронизировались, что я захотел довести все до конца сам.

-Эми Шумер до этого ни разу не снималась в главной роли… Быстро она перестроилась?

Джудд: Всегда страшно делать фильм с актером, который никогда не играл главной роли. Но это, тем не менее, и моя любимая часть работы. Очень увлекательно вместе работать над тем, как все это будет выглядеть в конечном итоге. В некотором смысле ты создаешь их экранную персону. Когда ты работаешь с актера­ми, которые уже снимаются вечность, ты мало на что можешь повлиять. Как сейчас с Эми, в прошлом у меня, кстати, была возможность поработать на ранних фильмах Стива Карелла и Сета Рогена. Всегда очень интересно не знать до конца, как все сложится. Кроме этого, у начинающих актеров гораздо больше энтузиазма. Они будут вкалывать как никто другой на фильме, который должен стать их прорывом.

-И как это было с Эми?

Джудд: Это было настоящее партнерство. При этом для Эми все было со­всем не так, как на съемках ее скетч-шоу «Внутри Эми Шумер», где она одна отвечала за все. Мне кажется, мы оба вынесли из него много хорошего.

-Насколько героиня «Девушки…» похожа на Эми?

Джудд: Фильм очень интроспективный, обращенный вовнутрь. Эми созда­ла персонажа на основе себя, но этот персонаж и отличается от нее по куче пунктов. Ее собственная жизнь была отправной точкой для чего-то, что стало полным вымыслом. И Эми была готова к от­кровенности. Для многих такой уровень откровенности был бы не­комфортным, но не для Эми. Она хотела лучше узнать себя через этот фильм. Для меня это все очень похоже на то, что Лина Данэм сделала с «Крошечной мебелью» и что Кристен Уиг с Энни Мумоло сделали с «Девичником в Вегасе». И это мой самый любимый тип кино — когда я понимаю, что со мной делятся

-Но ты же к этому стремишься на всех филь­мах, которые сам пишешь?

Джудд: Да. Поэтому мне особенно нравилось, что это не моя история. Это означало, что у меня всегда была свежая голова, и я мог подсказать Эми, чего не хватает для того, чтобы все срос­лось. Мне еще очень нравилось то обстоя­тельство, что она все сама писала. Потому что я каждую ночь мог ложиться спать со спокой­ной душой, не думая о том, что мне что-то там надо поправить. Я мог просто сказать: «Эй, Эми. Эта сцена не работает. Она должна быть смешнее. А я пойду вздремну».

-Ты был верен себе на съемках? Все по-прежнему могли подкидывать свои шутки и идеи?

Джудд: Мы никогда не исходим из того, что сценарий будет работать. Так что если в сцене пропи­саны восемь шуток, мы хотим иметь на руках сорок пять. И когда дело доходит до тестовых показов и над какой-то шуткой вдруг не смеют­ся, мы меняем ее на другую из запаса. Иногда мы так поступаем и с драматическими частями. Если вдруг что-то кажется слишком тяжелым, мы можем снять более легкую версию. Если что-то кажется слишком глупым — отснять бо­лее приземленную. Все это дает нам больше свободы в монтажной.

Олеся, ты никогда не опаздываешь?

Олеся Судзиловская: Хорошо запомнила то, что как-то сказал один из моих любимых режиссеров Леонид Трушкин: “ Вот ты сейчас опоздала на 17 минут, а нас здесь пять человек, ты забрала из нашего общего вре­мени час двадцать пять — страшное дело!” Те­перь выезжаю заранее. (Улыбается.)

Ты уже 25 лет в кино — даже не верится. А впервые попала на съемочную площадку, когда еще в школе училась. Расскажи, как это было.

Олеся Судзиловская: К нам на урок пришла помощник режиссера Саша Пронина, чтобы найти девочку для фильма “Посредник”. Школа располагалась как раз рядом с ее домом, поэтому — по чистой случайности — она заглянула к нам. И обра­тилась к директору с просьбой помочь. Ей по­советовали меня: “Олеся Судзиловская очень хорошо учится. Берите ее в кино”. Я до сих пор улыбаюсь, вспоминая, что мотивацией стали мои успехи в школе. Но факт остается фактом.

И тебя легко отпускали с уроков на съемки?

Олеся Судзиловская: Я была отличницей и активной пионеркой. По­этому, вернувшись со съемок, сдала все “хвосты”. А гонорар за эту картину дома торжественно вручи­ла маме.

Олеся, расскажи немного о родителях.

Олеся Судзиловская: Папа — академик, лауреат госпремии. Они с мамой окончили институт мясо-молочной промышленности. Мама стала химиком, а папу увлекла исследовательская работа. У него была мечта построить круглый холодильник, так как в нем холод распределяется равномерно. Но, к со­жалению, мечте не суждено было сбыться. Я всегда с удо­вольствием затихала рядом с папой, когда он был увлечен начертанием своих схем и рисунков.

Это папа привел меня в спорт, это от него моя уверен­ность в собственной неуязвимости и в том, что жизнь прекрасна. А не бояться житейских трудностей научила мама — сделать из коридора кухню, сшить за ночь костюм бабочки и найти выход из любой, самой сложной ситуации. Это она — статная красавица, Графиня, как мы зовем ее дома, в прошлом балерина, великолепно образованная, — мой самый близкий друг.

Знаю, вашего 5-летнего сына Артема вы с мужем стара­етесь научить ценить деньги.

Олеся Судзиловская: Да, пытаемся. Сейчас я уже не помню за что, но папа давал мне деньги, и я откладывала их в копилку. А когда выросла, все отдала маме. (Улыбается.) Мой сын моет полы, посуду, выносит мусор и за домашний труд получает “зарплату”. Артем сам меня часто спрашивает: “Мам, а когда можно помыть полы?” Копит. Мы сейчас очень LEGO увлекаемся, он легко собирает даже такие, на которых написано 17 плюс.

Будущий архитектор растет?

Олеся Судзиловская: Сейчас еще рано об этом говорить, но Артем — очень ода­ренный мальчик. Вполне вероятно, что выберет творческую профессию.

Каких еще правил вы придерживаетесь в воспитании?

Олеся Судзиловская: Мне подруга Лера подарила книгу. Представить не могу, сколько бы без нее сделала ошибок в воспитании Артема. Как же, оказывается, важна наша реакция на поступки малыша! Ребенку все нужно объяснять, но только коротко и без эмоций. Если, например, малыш принес из песочницы чужую игрушку домой, то он ее должен обязательно вернуть, брать чужие вещи без спроса — это воровство. Вот что ты будешь чувствовать, если забытую тобой игрушку кто-то заберет себе?! И так далее.

Были в твоей карьере случаи, когда приходилось вы­прашивать роль в фильме?

Олеся Судзиловская: Выпрашивать — нет, бороться — да. Таких случаев у меня два. (Смеется.) В фильме “Интимные места”, который в прошлом году на “ Кинотавре” стал победителем в четырех номинациях, я готова была сниматься бесплатно. Блестящий сценарий, юмор, ни капли пошлости. Ходила на бесконеч­ные пробы, постоянно звонила агенту и спрашивала: “Есть ответ?” И я очень благодарна Наталье Меркуловой и Алек­сею Чупову (режиссеры фильма), что они меня утвердили и показали совершенно по-новому. Второй — телефильм “Орлова и Александров” о судьбе великой актрисы и вели­кого режиссера. В фильме, к моей великой радости, надо было петь и танцевать. Так что пришлось попахать, еще готовясь к пробам, интересно, но… меня не утвер­дили. Стресс адский — я уже видела себя в этой роли и очень хотела ее получить. И только через полгода благодаря стечению каких-то невероятных обстоятельств я все-таки была утверждена на эту роль!

Ты сама выполняешь все трюки в фильмах?

Олеся Судзиловская: Стараюсь. На съемках фильма “Мусорщик” нужно было в машине сделать полицейский разворот на 180 градусов. Я по­практиковалась и уже через неделю сделала. Или кадр, где я въезжаю в горящий трейлер, — все сама. И ты себе пред­ставить не можешь, с каким удовольствием я прыгала на быке под одобрительные крики моего любимого Виталия Мос­каленко (режиссер фильма “Орлова и Александров”).

Олеся, а ты любишь раздавать автографы?

Олеся Судзиловская: Если просьба звучит искренне и деликатно, отказать не­возможно. Учусь этому у Коли Баскова. Коля — потрясаю­щий в этом плане человек, радость для любого поклонника, всегда найдет время, остановится, улыбнется, еще и шутку подарит.

Скажи, случаются у тебя депрессии? И если да, то как ты с ними борешься?

Олеся Судзиловская: Когда я в депрессии, помогает уборка по дому. Очень от­влекает от ненужных мыслей. Пока у нас не появился боль­шой дом, я всегда все делала сама. Обожаю готовить. И еще одно средство от хандры — сесть за руль и проехать по МКАДу.  Когда есть возможность, так и делаю. И не только я. В ночь с субботы на воскресенье можно увидеть за рулем совсем молодых и взрослых, с вечерними прическами или просто с домашней заколкой девушек. Кто-нибудь обязательно будет в слезах. Многие предпочитают такой способ.

Из-за чего ты можешь заплакать?

Олеся Судзиловская: Заплакать… Ты представляешь, у меня что-то совсем нет времени плакать. (Смеется.) А если серьезно, то с годами меня все труднее обидеть, задеть. Броня, что ли, появляется. (Улыбается.) Ну, от физической боли могу заплакать, на­верно. И есть, конечно, ситуации, когда слезу просто вы­шибает… Атак стараюсь не думать о плохом.

Что может поднять настроение Олесе Судзиловской?

Олеся Судзиловская: Когда у близких все хорошо. Когда дают роли. И подарки! Очень люблю сама дарить и когда мне дарят, конечно же. А на прошлый день рождения я попросила не дарить мне ничего, а принести деньги. Идею эту я позаимствовала у своей хо­рошей знакомой Регины фон Флемминг. Надо было спасать жизнь конкретного ребенка. И сумма была собрана. Хочу еще раз сказать огромное “спасибо” моим друзьям за то, что помогли собрать столько денег! От родителей этой девочки и от нее самой.

Как в вашей семье отмечают праздники? Есть какие-то сложившиеся традиции?

Олеся Судзиловская: Я была еще совсем маленькой, когда мы всей семьей каждое лето выезжали на юг к морю. Ставили палатки. Зарывали, как положено, продукты в землю — это был погреб. А воду брали из горного источника. Мы с сестрой Жанной играли у бабочкиного дерева — они туда слетались в несметном количестве. Знаешь, я до сих пор уверена, что мы видели колибри. Возможно, это был просто жук… но нас с сестрой просто так не переубедить. У Сережи (супруг Сергей Дзебань, бизнесмен) тоже было заведено проводить отпуск и празд­ники вместе. Поэтому мы и сейчас стараемся собираться семьями как можно чаще. Готовим роскошный стол. Ах, даже есть захотелось. (Смеется.) А потом все вместе громко, “по- итальянски” ведем беседу.

Ты по натуре ревнивый человек?

Олеся Судзиловская: Да! Я жутко ревниво отношусь ко многим вещам. Хотя… скорее, это не ревность, а эмоциональность. И мне нельзя исправлять в себе это качество. Если я перестану быть эмо­циональной, я перестану быть артисткой. Сдержанной в жизни учусь быть у Сережи. Его истинные чувства иногда распознаешь с трудом. Если он даже и ревнует, то я об этом никогда не узнаю.

Что ты любишь?

Олеся Судзиловская: Люблю свою профессию. Люблю семью. А еще на диване полежать с книжкой и пультом от телевизора. Люблю сладкое, но стараюсь себя контролировать в стремлении положить в рот лишний кусок торта. (Смеется.)

Есть ли у тебя желания, мечты?

Олеся Судзиловская: Есть желания, есть мечты, но… не хотела бы их озвучивать. Некоторые, кстати, осуществились в этом году — к моему дню рождения. Вообще в моей жизни все происходит как-то поступательно — может, не так быстро, как у других это случается. Наверное, поэтому я успеваю все оценить, а вот всегда принимать с благодарностью все еще продолжаю учиться.

Наташа, расскажите, о чем ваш концерт?

Наталья Могилевская: Мое сердце сейчас неспокойно, оно тревожно, ему хочется любить. Меня переполняет ощущение свободы, и именно оно подтолкнуло меня на создание нового альбома и лирического концерта «Отпустила любовь» — единственного, в своем роде.

Мой концерт — это сплошная лирика, с соответствующей музыкой, живой музыкой. Вообще, для меня этот концерт очень необычный. Все песни красивые, лирические. Дело в том, что сейчас я записываю альбом песен с таким же названием — для влюбленных, который хорошо будет слушать фоном за ужином при свечах. Альбом о сегодняшней любви, или когда грустишь о любви ушедшей. Концертов я не давала почти четыре года. Собираюсь весной отправиться в тур по Украине — зрители меня уже заждались, и я хочу их порадовать новыми и старыми песнями.

Скажите, почему вы не давали концертов столь долгое время?

Наталья Могилевская: Все это время я занималась компанией «Talant Group», поставила на ноги артистов, которые теперь могут творить самостоятельно, без меня. «REAL О» сами пишут и записывают песни, «INDI» сами себя продюсируют, Апрель вообще уехал в Китай, поэтому, я наконец — то, могу заняться своим творчеством.

Концерт имеет название «Отпустила любовь». Означает ли это то, что Вы больше не влюблены, или, наоборот, влюблены сейчас?

Наталья Могилевская: Учитывая то, как часто я вас информирую о своей личной жизни, то этот вопрос будет актуален года через два (смеется).

Кто является автором ваших лирических песен?

Наталья Могилевская: Две песни, которые я пою, написаны молодым 18 летним парнем Григорием Ванюшкиным. Сейчас он уехал в Питер, где создал собственную группу. Очень талантливый человек. Влад Дарвин автор нескольких песен, это уникальный, как по мне, композитор.

Чтобы написать альбом для влюбленных, нужно ли быть влюбленной?

Наталья Могилевская: Нужно. Либо только, что пережить очень сложное расставание, либо мечтать о прекрасной любви, либо быть по — настоящему влюбленной. Любое состояние, когда твое сердце тревожно, когда твоя кожа дышит.

Любое состояние, связанное с любовью, тебя настраивает на нужные мысли и способствует творчеству. Конечно, это связанно с личной жизнью и переживаниями.

Ваши подопечные уже достаточно популярны, готовы ли Вы отпустить их в свободное плаванье?

Наталья Могилевская: Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Сейчас у меня закончился контракт с Максом Барским, я желаю ему удачи и с легкостью отпускаю. Мы продолжаем общаться, мне приятно было видеть его на концерте.

Единственный концерт, единственный диск, что дальше? Мы увидим Вас такой же романтической, или этот альбом, как подведение итогов, а дальше опять веселая Наталья Могилевская?

Наталья Могилевская: На данный момент, я записала хулиганскую песню, которой еще не было в моем репертуаре. Это песня о «нахале», и нахала в клипе сыграет очень известный человек в нашей стране. Это будет актерский дуэт, я думаю начать этот год с юмора. Пока не признаюсь — кто это. Сейчас я презентую альбом. А после этого, к лету, мне хочется прийти в очень легком состоянии. Семейные отношения — это очень хорошо, стабильно, надежно, что очень важно для всех нас, с одной стороны. А с другой — это ощущение, когда все идет правильно, спокойно, понятно. Нет никакого волнения, что же будет завтра. Твоя кожа засыпает. У ощущения свободы есть свое непреодолимое очарование. Скажу вам честно, не думала о том, что когда-то буду такое говорить. Первое время, я действительно, очень переживала, но чувство свободы — это прекрасное ощущение, особенно для творческого человека оно незаменимо. Я хочу, чтобы мое настроение, которое сейчас есть, мои концерты, мои аншлаги — чтобы они не заканчивались. Я хочу сохранить все, как есть, потому что жизнь, к сожалению, полосатая: черная полоса — белая полоса. Мне хочется, чтобы в моей жизни ничего не менялось и все оставалось именно так, как есть. Потому что вот такая жизнь — это и есть именно то, ради чего я живу. Сейчас я занята исключительно музыкой. И это большое счастье для меня.

Каждому творческому человеку нужна муза. Кто является музой для вас, что вас вдохновляет?

Наталья Могилевская: Это всегда эмоции, то, что ты переживаешь. Это или потери, или очень сильная влюбленность. Тогда пишутся самые хорошие песни и самые значимые проекты создаются. Я в этом убеждена. Если относиться к творчеству, как к ремеслу, то достичь можно уровня середнячка и не более. А настоящие большие артисты живут собственными переживаниями и всегда на пике эмоций.

Это не утомительно?

Наталья Могилевская: У каждого есть перерывы. У меня он был целых четыре года, все это время я была замужем. А сейчас снова хочу радовать людей по всей стране своими концертами.

Есть ли что-то, что забирает творчество?

Это, скорее, организационные моменты, финансовые вопросы, бытовая суета, экономически не стабильная ситуация в стране. Все это очень сильно отвлекает от творчества. И артисту, и людям хочется петь и ходить на концерты тогда, когда все хорошо.

Что бы Вы посоветовали читателям почитать и посмотреть?

Наталья Могилевская: «Шантарам» я бы посоветовала почитать, это очень прекрасная книга. Я очень много читаю, но что посоветовать читателю, сейчас не вспомню. Все мои мысли сейчас о прошедших двух аншлаговых концертах.

Вступает в силу Закон о запрете курения в общественных местах. Как Вы к этому относитесь?

Наталья Могилевская: Я 3,5 года занимаюсь тем, что изучаю что такое здоровый образ жизни. Я изучала китайскую медицину, занималась немножко аюрведой, йогой занимаюсь уже 3,5 года. Я не использую никаких интоксикантов в виде алкоголя и сигарет. Я бросила курить. Поэтому, для меня, как для человека, который понимает, на сегодняшний день, какой это вред для организма, этот закон имеет большое значение. Знаете, чем отличается образованный курильщик от необразованного? Необразованный забывает о том, что в общественных местах на него смотрят дети. Вы спросите любого курильщика, хочет ли он, чтобы курили его дети. Вам ответят: «Не дай Бог!» Но, тем не менее, каждый из них скажет, что курит себе в удовольствие, в «кайф». Мне, вот, можно, а моим детям категорически нельзя. Мне кажется, что это некий самообман и страх, что без сигареты жизнь будет не такой яркой, замечательной, чудесной. А так же, это промывание мозгов со стороны табачных компаний. Давайте подумаем сейчас все вместе, почему сигареты до сих пор не назвали врагом №1 в мире? Во второй мировой войне погибло по статистике 20 млн человек. Оцените: 2,5 млн ежегодно умирают от никотиновой зависимости, или от болезней, которые вызывают сигареты! Это не только рак легких, это и страшные заболевания сосудов и сердца. И, при этом, мы молчим, мы ничего не говорим против! Тем не менее, если умножить 2, 5 млн на 67 (количество прошедших после второй мировой войны лет), то вы увидите, что это пристрастие уже унесло намного больше жизней! Это убийца №1! Ни героин, ни даже СПИД, или рак груди, в последнее время распиаренные во всем мире, это все ничто в сравнении с тем, каким страшным убийцей является никотин. Но об этом никто не горит! Табачные компании нормально платят за то, чтобы наши дети курили. Обратите внимание, как легко подростки снимаются в рекламе сигарет. Модели 14-15 лет! Мы, взрослые, все понимаем, но ничего не делаем для того, чтобы это кошмар прекратить. В Европе уже не модно курить, закон о запрете курения введен давно. Слава Богу, что это докотилось и до нашей страны. Отлично! Но вот мы, взрослые, не можем ведь влиять на подростков, когда они считают, что они все делают лучше и правильнее мамы. А политика табачных компаний — воздействовать именно на молодежь! Я, лично, всеми силами буду поддерживать запрет на курение в общественных местах. Хотя, конечно, мне очень жаль курильщиков. Я понимаю, какая это страшная зависимость. Просто мне кажется, что параллельно закону о запрете курения, должна быть программа, помогающая избавиться от этой ужасной зависимости.

Это зависимость страшная, я сама курила. И если бы людям помогали, то быстрее бы проходил период отказа от сигарет. Ведь есть же книга Алена Карра, какие-нибудь клубы. Чтобы в них каждый мог поделиться своей проблемой, где можно получить кучу аргументов в пользу отказа от пагубной привычки. Осознать, наконец, что курить вредно. Человек склонен себе врать: ой, все нормально, я просто выпил чашечку кофе и выкурил сигаретку. И так всю жизнь — одну, две, три… Я, чтобы отказаться от курения, потратила на это 3,5 года. Это было очень тудно! Даже вкусную диетическую пищу ездила учиться готовить. Вообще, диетическая пища не вкусная. Поэтому и училась я, чтобы употреблять пищу полезную и, в то же время, вкусную. Я свое имя готова отдать за антитабачную компанию!

Как Вам удалось — молодой, красивой женщине построить бизнес, стать известной певицей и при этом не потерять женственность?

Наталья Могилевская: Понимаете, вопрос в балансе. Если ты увлекаешься чем-то, даже если это мужская профессия, нужно останавливаться, хотя бы минимум раз в неделю, и вспоминать, что ты женщина. У меня должна быть личная жизнь, я должна хорошо выглядеть, я должна уметь застенчиво реагировать на предложение: «А пойдем, поужинаем!» То есть, должно остаться то, что присуще женщине. Потому что это такое природное предназначение женщины. Если ты идешь против своей природы, то это ужасно. Во всем должен быть баланс. Нельзя работать 7 дней в неделю. Это Господь Бог сказал, а не я. И желательно, чтобы был баланс с противоположными вещами. Я стараюсь на этом играть. Если у меня драматическое настроение, я иду и смотрю веселое кино. Рано или поздно, я начинаю улыбаться уже к концу фильма.

Почему Вас назвали Наташа?

Наталья Могилевская: Меня так назвала моя старшая сестра. Ей тогда было 9 лет и ей казалось, что это самое модное имя на всей планете Земля. Слава Богу, что не назвала Изаурой, так как в то время этот сериал был очень популярен (смеется). Может быть, если бы мне не дали это имя, то меня было бы сейчас не удержать. А может, оно меня своей простотой и искренностью балансирует.

Большую часть беременности Дрю провела дома и сейчас с мужем время от времени старается «выходить в свет», хотя признается, что ей куда больше по душе съездить с супругом в тематический Парк развлечений, чем вышагивать по красной дорожке в вечернем платье. И добавляет: «Недавно мы как раз были в Парке. И знаете, тот день подарил нам возможность вновь почувствовать себя юными влюбленными. Между нами снова пробежала искра, как будто мы только-только начали встречаться… Я смотрела на своего мужа и думала: «А если бы это был не мой муж и у нас с ним не родился бы ребенок… Думая об этом, я поняла, как сильно в него влюблена».

После многих лет юношеского бунтарства, двух очень коротких браков (двухмесячный брак с Джереми Томасом в 1994 году и шестимесячный брак с комиком Томом Грином в 2001-м), парочки более длительных романов (5 лет с Фабрицио Моретти и несколько лет сложных отношений с актером Джастином Лонгом) Дрю Бэрримор, кажется, выбрала верный путь.

Играя роли, которые выбрала она сама — жены, матери и посланницы бьюти-индустрии, — Дрю пришла к пониманию, что имеет значение в жизни. Она больше не ставит под сомнение собственные решения и с оптимизмом смотрит в будущее.

ЕСТЬ, МОЛИТЬСЯ, ЖИТЬ

Чтобы прийти к осознанию себя и своих настоящих потребностей, ей пришлось много работать и принимать нелегкие решения. Пожалуй, самым сложным из них было решение покинуть Голливуд и отправиться за тем, что некоторые назвали бы воскрешением. В случае с Бэрримор это был год поисков самой себя и приключений, похожих на те, что великолепно описаны в книге Элизабет Гилберт «Есть, молиться, любить».

Путешествие началось в 2009 году, вскоре после ее режиссерского дебюта в фильме «Катись!», в котором она также сыграла одну из ролей. Несмотря на удовлетворение своей работой, она осознала, что превращается в трудоголика с ежедневником.

«Я очень зацикливалась на том, над чем работала, постоянно думала, что надо сделать после, и мой мозг постоянно существовал в двух измерениях — настоящем и будущем», — вспоминает Дрю Бэрримор.

Да, она успешная актриса. У нее было немало хитов (что в целом удивительно в таком переменчивом месте, как Голливуд). И серьезные картины, такие как «Донни Драко», и блокбастеры «Ангелы Чарли», и романтические комедии «С глаз — долой, из чарта — вон!», «Обещать — не значит жениться», «50 первых поцелуев». Помимо кино были и рекламные кампании для Cover Girl (Косметический бренд — Прим. Ред.), украшения от Gucci. Можно записать в «хиты» и ее отношения с мужчинами, служившие ‘пшцей для таблоидов, но не ведущие к чему-то серьезному.

Но где же было ее собственное, а не киношное «и жили они долго и счастливо»? Однажды Дрю осознала, что ей пора начать работать над личной историй со счастливым концом: «Я понимала, что не смогу вести такую жизнь дальше и при этом надеяться, что у меня появятся семья и отношения. Я хотела больше жить настоящим, более того, хотела, чтобы все было по-другому».

Поэтому решила сделать перерыв. Конечно, ей было страшно. Опасалась она и растерять амбиции, драйв и страсть к работе, которые заставляли ее искать возможности для себя и ее компании. «Я очень нервничала. Но в то же время чувствовала, что за большой риск и награда может быть огромной».

Один проект, над которым она усердно работала около года, «растворился в воздухе». Именно в этот момент Дрю осознала, что жизни, в которой есть место только работе, ей уже недостаточно. И собрала вещи.

Читая по дороге «Есть, молиться, любить», актриса в одиночестве съездила в Индию, прошла через Гималаи в Бутан, научилась ценить красоту момента и пришла к выводу, как прекрасна и гармонична может быть жизнь… в одиночестве. «Когда мы одиноки, то постоянно думаем: где же он, тот самый? Но рано или поздно вы встретите кого-нибудь, и ваша уединенная жизнь исчезнет. Останется только корить себя за то, что не наслаждались ей как следует», — добавляет Бэрримор.

Тот год стал для неё вкладом в будущее. Он заставил ее понять, что она готова к переменам. Дрю уверена, что без размышлений и существования наедине с собой, она не была бы такой, как сейчас, и в целом все могло сложиться иначе. «Если бы я не выкроила тогда время для себя, не факт, что была бы счастливой матерью и женой сейчас. Мне нужно было привести свои мысли в порядок».

ПОПЫТКА НОМЕР ДВА

…Нет, она не влюбилась в Уилла Копелмана с первого взгляда, как это любят изображать в кино. Она и Копелман (сын бывшего гендиректора Chanel) на самом деле уже встречались и даже как-то ходили на свидания. «И это были отличные свидания, но мы оба знали, что еще не время», — говорит Дрю Бэрримор.

«Все хорошо в свое время… Может, мне следует сделать тату с такими словами?» Но вместо такой татуировки на ее левой руке красуется другая — «Дышать», как напоминание о ежедневной медитации. (Актриса старается в день уделять как минимум пять минут медитации: просто чтобы успокоиться и собраться с мыслями. «Мне кажется это помогает в домашних делах и в делах вне дома, на работе, это дает мне сил».)

Уже в новом состоянии духа и все еще под воздействием от своего затяжного путешествия, она и Копелман встретились снова в доме их общего друга. (Многим позже, когда она была на последнем месяце беременности, проезжая мимо дома этого самого друга,  Дрю предложила мужу: «Давай остановимся и сделаем фото. Мы здесь «нашли» друг друга. Разве это не здорово?!») Но вернемся к той самой встрече: «Я чувствовала себя чрезвычайно свободной. Впервые в жизни вошла в отношения не с мыслью: «О боже, я так влюблена!» Это был, скорее, медленный, здоровый процесс. Мой мозг не был затуманен, и я вела себя разумно».

Дрю и Уилл начали вместе путешествовать. Мисс Бэрримор верит, что именно в путешествиях проявляется человеческий характер и становится видно, какие это могут (или не могут) быть отношения. «Путешествия показывают, как вы будете жить вместе», — считает она.

За год они побывали в Портленде, Италии, Африке. В поездках они узнавали не только мир, но и друг друга. «Неважно, как далеко мы были от дома, Уилл понимал, что мне всегда нужен холодный чай, — улыбается актриса. — В свою очередь, я узнала, что Уилл не любит спешить на самолет. Он считает, что вещи нужно собирать за день до вылета, а не торопясь забивать чемодан чем попало. Еще я узнала, что такое компромисс, и научилась делать некоторые вещи заранее, чтобы облегчить нам жизнь. И знаете что? Такая система работает, системы — это вообще неплохо!»

Разговор о свадьбе и детях стал для них естественным продолжением отношений. «Я просто знала: семья — это то, чего я хочу, — говорит она. — Я уже не могла представить себя в очередном трейлере, на очередной странной съемочной площадке, играющей кого-то еще. 35 лет —  только съемки и работа. Я с нетерпением ждала возможности попробовать иную жизнь и была к ней готова».

Подтверждением их чувств стала классическая церемония бракосочетания во дворе дома Бэрримор в Монтесито. 2 июня 2012 года.

«Уилл — моя путеводная звезда, -произносит Дрю, и ее глаза сияют. -Если честно, я никогда раньше не говорила это вслух».

Один из подарков мужа словно подтверждает ее нынешние слова: когда-то (еще во время их первых свиданий) он подарил ей компас. Может быть, это был знак, дабы она однажды снова нашла его?

Этот компас теперь лежит на видном месте в их доме вместе с другими важными для Дрю предметами: подушкой для молитв от священнослужителя из Гималаев, фотографиями племянников и племянниц, фигурками из путешествий…

В ОЖИДАНИИ ЧУДА

Дрю не провела всю беременность в кровати, но признает, что почти не выходила из дома. «Я никуда не ходила шесть или семь месяцев. Было очень приятно «залечь на дно». Я вычистила каждый шкаф, каждую полку. Говорят, кошки обустраивают свое место перед родами. Я занималась этим же!»

Не отказывая себе ни в чем во время беременности, особенно в лаймовых чизкейках, Дрю слегка набрала вес, впрочем, как и ее муж, которому она даже подарила карту в тренажерный зал, чтобы он сбросил свой «сочувствующий» вес.

Сама же признается, что не беспокоится о лишних килограммах, которые остались после родов. «Да, я все еще над этим работаю, но не переживаю из-за веса. Мы живем в обществе, где принято говорить: «Посмотрите, как она чудесно выглядит через две недели после родов! Но я не хочу принимать участие в этой гонке, это же ад. У меня и так никогда не будет тела, которое стоит выставлять напоказ в летний сезон. Но я хочу чувствовать себя в нем комфортно — вот моя цель, и я потихоньку ее добьюсь. А сейчас — священное время, которое стоит проводить с ребенком, а не на тренажерах».

Даже не принимая в расчет недавнюю беременность, Дрю не из тех, кто переживает из-за пары лишних кило: «Я считаю, что счастье больше всего влияет на внешность. Конечно, я хочу хорошо выглядеть. И меня не особенно радуют люди с идеальными фигурами, говорящие мне: «Я ем что хочу». В такие моменты я думаю: «Ну спасибо, что дали мне повод для самоуничижения». Если я начну есть все что хочу, то уж точно не буду выглядеть прекрасно. Поэтому лично для меня важен баланс. Но я не стремлюсь к совершенству — я в него не верю. Я поняла, что нужно работать с тем, что имеешь, наслаждаться, тем, что тебе дано, и не идти против своей природы».

Такой образ мыслей молодая мать исповедует во всех аспектах жизни. «Я повторяю себе, что должна сохранять спокойствие. Во время кризиса — спокойствие. Утром, днем, вечером  -спокойствие, спокойствие и снова спокойствие. Я многое в жизни проживала бездумно, слишком интенсивно. К материнству же хочу отнестись с должным вниманием».

В данный момент нет места на свете, которое она предпочла бы своему дому. Будь ее воля, она проводила бы все время с Уиллом и Олив. И, смеясь, признается, что порой только одна из двух ног бывает побрита, как следует. Если Олив плачет, она сразу же бросает все дела.

«В материнстве мне больше всего нравится, что оно незаметно делает тебя лучше, — добавляет она. — Когда я бужу дочку утром, то думаю лишь об одном: как мне вызвать ее улыбку? И эта мысль радует меня. Это совершенно другой способ жить, и он гораздо лучше прежнего».

Семья так важна для нее еще потому, что ее собственное детство было далеко не идеальным. Да и она сама была сложным ребенком. Внучка великого Джона Бэрримора, Дрю уже в 11 месяцев дебютировала в первом рекламном ролике. Ей было всего семь лет, когда зрители полюбили ее за игру в «Инопланетянине».

Ее мама, Джейд, разошлась с отцом Дрю, когда та была еще маленькая. Сложно забыть, как она постоянно водила с собой юную Дрю на вечеринки, в «Studio 54» и другие злачные места. В 13 лет, ангельски выглядевшая, Бэрримор уже знала, что такое реабилитационный центр. В15 — лишила своих мать и отца родительских прав. В19 — позировала для Playboy…

Она очень надеется, что ее семья будет иной. «Я буду сражаться за них и буду хранить их покой и счастье. Может, я бы думала иначе, если бы у меня были другие родители. Но сейчас пришло время для моей семьи, и я никогда не буду воспринимать ее как должное».

ВКЛАД В БУДУЩЕЕ

Зимой у Дрю появился еще один «ребенок» — собственный косметический бренд Flower cosmetics. Несмотря на то что основная ее деятельность — кино, Бэрримор интересуется и другими возможностями. Так, прошлой весной, несмотря на предсвадебные хлопоты, выпустила белое вино «Бэрримор» со слоганом: «От нашей семьи — вашей».

Запуская косметическую линию, Дрю думала и о том, что оставит детям. (Да-да, именно детям: на одном ребенке они с Уиллом не собираются останавливаться.) «Я хочу, чтобы дети мной гордились. Кто знает, может, Олив станет управлять компанией, когда вырастет?» Но еще больше она хочет донести до людей другую свою мысль: «Счастье — вот лучший визажист на свете. В баночках и тюбиках вы не найдете то, что украсит вас больше, чем улыбка!»

Оглядываясь на свое прошлое — до Олив, Уилла, Flower Films, — Дрю Бэрримор замечает: «Если бы я встретила себя молодую, сказала: “Можно жить без стресса, страхов и беспокойства — позже ты узнаешь это”. Но, если честно, не уверена, что тогда смогла бы это понять…» Она делает паузу и широко улыбается: «Но я рада, что понимаю это сейчас!».

У тебя уже были интервью, в которых не спрашивали про имя Нюша?

Нюша: Любое предполагает такой вопрос. Так что еще не было.

 Давай считать, это первое.

Нюша: Мы не будем говорить об имени? Тогда я точно запомню этот разговор.

А у тебя сейчас сколько контактов с журналистами в сутки бывает?

Нюша: Когда-то я давала очень много интервью, ходила на радио, участвовала в телешоу, но сейчас я и моя команда приостановили процесс. Все основные моменты моей жизни уже и так известны. И совсем не хочется, чтобы люди почувствовали перенасыщение. Хочу напоминать о себе, но не надоедать.

Недавно в кафе на окраине Москвы слышал, как певица исполняла твою песню. Это тоже признак популярности?

Нюша: Я неоднократно слышала свои песни в чужом исполнении. Нередко ребята из моей команды, например звукорежиссер, получают на почту или находят в Интернете версии моих композиций и наиболее интересные пересылают мне. Так что самые стоящие до меня доходят. Еще чаще попадаются песни, посвященные мне.

Что же тебе преподносят?

Нюша: Например, один молодой человек собрал основные темы из разных суперхитов и посвятил мне композицию под названием “Послушай, Нюша”. И там такие слова: “Послушай, Нюша, ты всем обещала чуда! Сколько можно ждать? Неважно никому, кто мы и откуда…” Как правило, эти песни носят романтический характер. (Улыбается.) И да, отчасти это показатель популярности.

Какие еще показатели популярности для тебя существуют?

Нюша: Я не очень за этим слежу — за рейтингами, опросами. Для меня самый очевидный показатель — полный зал.

А личные достижения ты как-нибудь для себя фиксируешь?

Нюша: Безусловно. Я даже установила для себя планку, ниже которой нельзя опускаться. И вообще, считаю, что человек должен всегда развиваться, каким бы профессионалом он ни был. Я ставлю перед собой мини-цели, реализую мечты. При этом стараюсь ничего конкретного в жизни не планировать. Сколько ни пыталась это делать в более юном возрасте — никогда не получалось.

Например, что?

Нюша: Скажем, планировала поехать отдыхать, пыталась подчинить свою жизнь расписанию — и все рушилось. Бог давал мне понять, что я человек, плывущий по течению. И я перестала смешить его своими планами. Тем более что у меня от него огромный подарок — любимое дело. Это редкость, когда человек с детства знает, каким путем он пойдет.

Музыкальные критики обычно связывают твое имя с новым поколением артистов в отечественном шоу-бизнесе. Ты с ними согласна?

Нюша: Да, согласна. Хотя должна сказать, что родилась в семье музыкантов, поэтому с детства была довольно активным слушателем старых хитов. Поначалу я пыталась копировать любимых исполнителей и достигла уровня, при котором могла подражать точно, до мельчайших деталей. Потом поняла, что успеха не будет, пока ты пишешь музыку, которая уже есть, нужно пробовать новое. С этого момента и началось становление моей личности.

А какие музыканты были у тебя тогда в фаворе?

Нюша: Я много слушала Фредди Меркьюри и группу Queen, Майкла Джексона — особенно его ранние записи. А еще Джанет Джексон, Селин Дион, Уитни Хьюстон, Стиви Уандера, Майкла Френкса…

Какое место занимала в твоей жизни группа “Ласковый май”, где работал твой отец, Владимир Шурочкин?

Нюша: Совсем небольшое. Я знала, что папа композитор. Сначала он работал в составе группы, а потом выпустил на студии “Ласковый май” два альбома: “Мишка-матрешка” и “Гудбай, бэби”. Их-то я в детстве и слушала. Если сравнить то, что исполняла группа “Ласковый май” и пел папа-это разный материал. Отец играет гитарную музыку, начинал с тяжелого рока, потом был поп-рок. Он тоже любит джаз и всех перечисленных мною выше исполнителей. Можно сказать, что у нас схожие вкусы, хотя есть и масса отличий. Например, в какой-то момент я поняла, что меня больше влечет фортепиано, нежели гитара. Я стала ощущать на себе влияние американской черной музыки, ритм-н-блюза — жанра до сих пор не очень популярного в России. Потом я открыла для себя певицу Алишу Кис, с первого раза поняла, что она гениальна.

У тебя мама тоже музыкант?

Нюша: Да, но для нее это все-таки хобби. Мама окончила музыкальную школу по классу фортепиано, но дальше учиться не пошла — познакомилась с папой в Доме пионеров и стала петь у него на бэк-вокале. Я считаю, что у моей мамы были и есть все данные для того, чтобы выступать на сцене, служить актрисой в театре или озвучивать мультики. Но в итоге ее жизнь сложилась иначе.

И как же при таких родителях тебя миновала музыкальная школа?

Нюша: Думаю, папа не хотел, чтобы я становилась музыкантом. Очень хорошо он знал все изнутри. А когда я увлеклась музыкой, надеялся: это временно. Но позже попросил друга, педагога по сольфеджио, позаниматься со мной.

Сольфеджио — это ад.

Нюша: Да, но это основа — без нее никуда. Еще отец хотел, чтобы его друг профессионально оценил мои способности. Папа и сам мог бы, но не объективно: дети для родителей всегда самые лучшие и красивые. Учитель послушал меня, проверил слух и сказал, что перспективы есть. Мне купили синтезатор, месяц я занималась с преподавателем, потом написала первую песню. В тот момент и раскрылась с новой стороны — как для папы, так для его друга-педагога. Надо было идти в музыкальную школу, но я училась на дому, примерно полгода… Занятия на фортепиано проходили очень тяжело — я неусидчивая. Сейчас жалею, что училась музыке так мало, мечтаю наверстать упущенное. Ведь я композитор, и бывают ситуации, когда сочиняю что-то, а наиграть или записать, как нужно, не могу.

А как ты оказалась в секции тайского бокса? Родители отвели?

Нюша: (Смеется.) Нет, тут от родителей ничего не зависело. Я ходила в фитнес-зал, при нем открылась секция тайского бокса, в которую ходили одни мужчины. Я тогда превращалась из девочки в девушку и была полна противоречий. Вот и надумала отправиться туда. К тому же мои родители разошлись, когда мне было два года, я воспитывалась мамой и бабушкой, мне не хватало папы. И еще я считала, что девочка должна уметь постоять за себя.

В опасном районе жила?

Нюша: Мне хотелось почувствовать в себе определенные силы. Я постоянно общалась с мальчиками и должна была понимать, что смогу себя защитить.

Как решался вопрос с твоим выходом на большую сцену? Это был какой-то поворотный момент в жизни?

Нюша: Конкретного момента не было, все происходило плавно. Помимо музыки я занималась в школе при модельном агентстве, где учили танцам и актерскому мастерству. Тогда же я впервые вышла на сцену. Потом папа стал собирать квартет — искал двух мальчиков и двух девочек. Мальчиков нашел, а девочек выбрать никак не получалось. Однажды я рассердилась и спросила: “А почему ты меня не рассматриваешь в качестве участницы группы? Чем эти ребята лучше меня?” Папа сказал: “Ну попробуй, спой”. Так я и оказалась в группе. Вторую девочку так и не смогли найти.

И ты работала за двоих?

Нюша: Получается, так. Потом с папиной второй женой стала заниматься сценическим движением, ведь я не знала, как вести себя на сцене, как танцевать. И мы вместе придумывали номера, развивали пластику. Позже группа распалась, и мы с папой попробовали работать в стиле поп-рок. Записали альбом: музыка папина, а тексты мои, на русском и английском языках. Кстати, английский вариант получался более благозвучным. Да и петь было удобнее, в русском я все время упиралась в отдельные слова.

Папа с мамой единогласно решили, что ты должна пойти в шоу-бизнес?

Нюша: Мама вообще была не против, она меня очень поддерживала, а вот папа изначально был настроен скептически. Хотя с каждым шагом убеждался, что музыка — моя судьба.

У нас в России принято ругать шоу-бизнес: он грязный, пошлый и коррумпированный. Каким ты видишь его изнутри?

Нюша: Я считаю, что артист нужен, пока нужна его музыка. Если бы она не нравилась, люди бы ее не слушали. И шоу-бизнес не существовал бы или был другим. Вот если бы мне не по душе было тирамису, я бы не заказывала его. Понимаешь? Если сравнить нашу индустрию и западную, то, допустим, там 20 лет назад был популярен Майкл Джексон, а у нас — “Ласковый май”. Думаю, понятно, как по-разному мы развиваемся. И это от людей зависит. Если бы нам нужен был свой Майкл Джексон, он бы несомненно появился. Но русская душа расположена к другому: мы больше чувствуем текст, нам близки минорные мелодии.

Для наших артистов проблема найти хорошую песню.

Нюша: Да, большая проблема.

Ты ее решила. А пишешь ли ты для других, готова ли принять чужие композиции?

Нюша: Мы всегда рассматриваем песни, которые нам присылают, и пока еще не было ни одной, которую мне хотелось бы исполнить. Написать сама для кого-то я бы тоже смогла, и у меня даже есть композиции, которые подошли бы некоторым артистам, но при этом не могу гарантировать, что все получится. Исполнителю важно обрести в песне себя, как актеру — прожить роль.

Какое состояние души и тела тебе требуется для написания песни?

Нюша: Это очень непредсказуемо. Однажды внутри меня собирается сгусток энергии, который в какой-то момент выплескивается в песню. Иногда я пишу почти ежедневно. А бывает, по два-три месяца не получается ничего. Заставить себя сочинять, как это делает папа, я не могу. Он берет гитару и два часа наигрывает на диктофон какие-то мелодии, потом слушает кассету и оставляет все самое интересное, как конструктор, собирает песню. У меня так не получается. Когда мелодия приходит, ты ее чувствуешь, она просто мешает. И ты понимаешь: ее нужно записать.

А забыть ее можно?

Нюша: Можно. Но контролировать вдохновение совершенно невозможно. Мелодии и тексты приходят ко мне в разное время, даже ночью. Слова я чаще почему-то пишу на английском, а уже потом делаю русский вариант.

Тебе никогда не казалось, что у тебя слишком взрослые тексты?

Нюша: Казалось. Честно говоря, я даже боялась, что люди постарше могут мне не поверить: мол, откуда такой опыт? Хотя иной раз мне чудится, будто живу здесь не первую жизнь.

Даже так?

Нюша: Да. Я себя порой бабушкой чувствую. Понимаю и могу объяснить какие-то вещи. Конечно, я чаще пишу о том, что со мной происходит. Но есть композиции, в которых ситуация придумана и со мной не приключалась. И самое удивительное, что позже подобное происходит в моей жизни. Этот мистический момент меня даже пугает. Если бы я была актрисой, точно не стала играть покойниц. Мало ли что…

С бабушкиным опытом ясно. А как в твоей жизни проявляется юность?

Нюша: Есть ситуации, в которых я ощущаю себя крайне неуверенно. Это касается обычных вещей, вроде похода в банк с целью оплатить коммунальные услуги. Мне страшно при мысли, что надо будет заполнять бланки, считать деньги… А еще я знаю, что некоторым кажется, будто я смотрю на мир сквозь розовые очки — я вечно веселая, позитивная. Но эти люди просто не видят другую. Я умею и злиться, и ругаться, но не считаю правильным выносить это на публику. Навязывать свое мнение тоже никому не хочу. И стараюсь говорить только тогда, когда меня спрашивают.

Видимо, поэтому тебя все время зовут мультики озвучивать.

Нюша: Да, наверное. У меня это действительно хорошо получается, а мой голос подходит мультипликационным персонажам. Я от озвучки большое удовольствие получаю, кстати.

Я слышал, ты теперь причастна и к рекламной индустрии.

Нюша: Да, поступает много предложений по рекламным контрактам, но пока мы с командой как-то не приходили к единогласному “да”. Правда, буквально недавно все же начали сотрудничать с брендом одежды Concept Club.

В Критики называют тебя второй певицей МакБим. Это справедливо?

Нюша: Мы абсолютно разные, это касается и музыки, и стиля. Хотя, наверное, мы обе из нового поколения молодых певиц, да и аудитории у нас схожие.

Как полагаешь, создание семьи может как-нибудь отразиться на твоем профессиональном будущем?

Нюша: Сейчас времени личной жизни я уделяю гораздо меньше, чем хотелось бы. Наверное, это жертва, которую приходится приносить ради творчества. Очень хочется двигаться вперед. Если я провожу целый день дома, валяясь на диване перед телевизором, потом мучаюсь от угрызений совести, ведь могла бы использовать это время с большей пользой. И это несмотря на то, что такой свободный день у меня раз в три месяца.

А обратное чувство не знакомо: мол, всех дел не переделаешь, всех денег не заработаешь, надо о себе подумать?

Нюша: Да, но все же есть ощущение, что я могла бы сделать все лучше. Я все время придираюсь к себе и понимаю, что, если хочу стать профессионалом, работать нужно в разы больше. Но ведь любая бизнес-леди жертвует личным ради достижений в работе. Надеюсь, что в будущем смогу совмещать и любимое дело, и семью.

У тебя есть жизненный план — когда выходить замуж, когда рожать детей?

Нюша: Приблизительный. Создать семью мне, конечно, хотелось бы. Но прежде всего нужно, чтобы появился подходящий молодой человек, который будет понимать и уважать мои интересы, смотреть на мир моими глазами, не поставит перед выбором — он или сцена … Тогда, наверное, я и захочу стать мамой.

Вот ты говорила о самокритичности. А внешностью своей довольна?

Нюша: Раньше я боялась выйти из дома без косметики, непричесанной или плохо одетой. Но при этом могла так углубиться в работу, что становилось неважно, как я выгляжу. Было время, когда я смотрела на мир как на место, где ценится только форма. Мне было сложно принять, что я не подхожу под идеал 90/60/90. Сейчас все изменилось.

Как полагаешь, тебе сложно понравиться мужчине?

Нюша: Ну я в себе уверена. Но не настолько, чтобы сейчас же обольстить любого молодого человека в этом кафе. Для меня это момент игры, я, как любая женщина, жду взаимного интереса.

Говорят, что родинка над верхней губой — признак аристократизма и утонченности. Что бы ты, как ее обладательница, могла сказать на этот счет?

Нюша: Я бы сказала, что мне очень приятно чувствовать и воспринимать себя как человека благородного, потому что в принципе так оно и есть. Но я очень хочу, чтобы люди лучше понимали и другие стороны моего характера. Меня часто воспринимают как девушку белую и пушистую, а значит, ее легко можно обидеть — и она не среагирует.

А ты среагируешь? Тайский бокс все-таки…

Нюша: (Смеется.) Опускаться до этого я не хочу, но если на меня нападут, то, конечно, дам сдачи. Это очень опасно — недооценивать врага. И мне нравится, когда люди удивляются, обнаружив во мне неизвестные им доселе качества. Я человек спокойный и стараюсь ни с кем не конфликтовать. Но если палку перегнуть, то я — Лев по знаку зодиака могу и порвать, как Тузик грелку.

С бизнесменом Михаилом Киперманом Вера познакомилась шесть лет назад. В ноябре 2006 года молодые поженились, после чего солистка группы «ВИА Гра» объявила, что намерена взять творческий отпуск и посвятить время семье. А вскоре и совсем покинула группу. Михаил помогал Вере воспитывать ее дочь от первого брака, Соню. А в 2009 году у них родилась младшая, Сара. В декрете Вера оставалась недолго, активно занималась сольной карьерой. Кроме того, Брежневу с удовольствием звали сниматься в кино и участвовать во всевозможных телешоу — эффектная внешность важна на экране. Говорят, публичная деятельность супруги не всегда встречала понимание со стороны Кипермана, он сильно ревновал жену. Слухи о том, что брак певицы под угрозой, упорно ходили с весны. Вера все отрицала -даже тогда, когда перестала носить обручальное кольцо. И лишь в октябре в эфире одной из радиостанций призналась, что на самом деле развелась еще несколько месяцев назад. О том, что послужило причиной расставания, Брежнева не говорит. Украинские газеты пишут о финансовых проблемах Кипермана: якобы он задолжал банку крупную сумму денег, из-за чего был наложен арест и на имущество его экс-супруги. Как бы там ни было, сейчас Вера выглядит вполне счастливой, активно занимается карьерой, воспитанием дочерей, и, судя по всему, она не одинока.

В последнее время мы все чаще видим вас на экране телевизора и в кино. Вам это интереснее, чем петь?

Вера Брежнева: «Мне сложно сравнивать, это абсолютно разные вещи. Сниматься в кино было моей мечтой с детства. Сам процесс действительно интересен. И вроде бы уже отсняли картину, а хочется продолжения, еще и еще. Кино дает мне дополнительные возможности раскрыться. Но не могу сказать, что я готова полностью переквалифицироваться в актрису».

Вообще актерской профессии люди учатся в институтах — долго и упорно, у вас же такого специального образования нет. Где берете опыт?

Вера Брежнева:  «Как минимум из жизни. (Смеется.) Учусь на площадке у режиссера, у моих коллег. Если бы я не была перфекционисткой, дотошным человеком, то, может, и не развивалась бы в этой области. А так я беру уроки актерского мастерства, учусь. Это дает мне возможность роста. Среди знаменитых актеров немало таких, кто не получил специального образования. Но они прекрасно играют! Я считаю, что главное — это все-таки талант».

Кино вы уже с профессиональной точки зрения смотрите или еще как зритель?

Вера Брежнева: «Да, уже отслеживаю длину кадра, какие-то планы, качество игры. Бывает, смотрю некоторые сериалы, которые слепили на скорую руку, и думаю: как же все это ужасно!»

Не так давно на экраны вышел фильм «Джунгли», у вас там главная роль. Какие впечатления остались от работы?

Вера Брежнева: «Очень яркие. Это тот случай, когда от процесса получаешь удовольствие. На самом деле все съемки в Таиланде были экстремальными — настоящая проверка на прочность. И нужна была выдержка, чтобы преодолевать испытания. Самым сложным испытанием для меня стали ежедневные ранние подъемы в три часа утра. Максимум удавалось поспать три-четыре часа в сутки, плюс жара изматывающая. Тяжело».

Со страной успели познакомиться?

Вера Брежнева:  «Нет, график съемок был настолько напряженным, что работа не оставляла времени на экскурсии и обзор достопримечательностей. Кухню тайскую оценила. А так, мне кажется, туристы знают об этой стране больше, чем я».

Создатели картины положили в основу лозунг, что любовь — это война друг за друга. Вы с этим согласны?

Вера Брежнева: «В принципе — да. Хотя я вообще не люблю слово «война», я не агрессивный человек. Иногда за отношения действительно стоит побороться, а иногда мудрее и правильнее человека отпустить. Бывают разные ситуации».

Вам приходилось бороться за мужчину?

Вера Брежнева: «Конечно. Я нормальная, обычная женщина. Мне не чужды никакие чувства и переживания: страдание, боль, страсть. Поэтому, безусловно, я боролась за свою Любовь».

Разве женщина не должна быть трепетной ланью и ждать, когда ее завоюют?

Вера Брежнева: «Может быть. Но ведь одно не исключает другого. Ты можешь отстаивать свою любовь и при этом оставаться трепетной ланью или быть уютной кошечкой. Надо действовать по ситуации. В принципе в моей жизни все оттенки женских характеров проявляются».

Вы многогранный человек!

Вера Брежнева: «Да, это верное определение».

Мне приходилось слышать мнение, что люди — как звери. Стоит им почувствовать слабое место партнера, начинают на него давить.

Вера Брежнева: «Я с этим не сталкивалась. Но если я люблю человека (это касается не только мужчин, но и родственных отношений, у меня большая семья), то, наоборот, заметив, что он в чем-то уязвим, буду всячески помогать ему преодолевать его слабости. Иначе это уже не любовь, и незачем вообще отношения выстраивать».

В чем вы видите свои сильные и слабые стороны?

Вера Брежнева:  «Сильные стороны — это коммуникабельность, ответственность, организованность, умение любить, желание заботиться, отдавать. Слабые… Наверное, ранимость, наивность некоторая. Когда душа нараспашку, не ожидаешь ударов, подстав со стороны. А они иногда случаются. У меня есть силы выстоять, но вот умения защититься, оградить себя — нет».

Получается, шоу-бизнес стал для вас испытанием?

Вера: «Не сказала бы. Все зависит от того, как к этому относиться. Я люблю свою работу, она связана с чувствами в музыке, возможностью делиться этими чувствами с окружающими, дарить им свою энергию, тепло, любовь. Песнями мне хочется помогать людям справляться с какими-то жизненными трудностями, поднимать им настроение. Я считаю свою работу важной и значимой. Безусловно, любая карьера — это испытание. Ты идешь к успеху. Есть люди, которые поддерживают тебя на этом пути, а есть те, которые мешают. Если разобраться, жизнь вообще испытание. Все зависит от того, как ты преодолеешь сложности, сумеешь ли сохранить свою целостность, моральные принципы и достойно пройти этот путь».

Говоря про шоу-бизнес, я скорее имела в виду группу «ВИА Гра», в которой вы когда-то выступали…

Вера Брежнева: «Я не пою в ней уже пять лет. Но работая там, всегда старалась выстраивать отношения с продюсерами, членами коллектива так, чтобы нам было комфортно. Понимала, что если уж я нахожусь в группе, то это и в моих интересах».

Сейчас, когда вы одна, стало проще?

Вера Брежнева: «Я не одна. Я всего лишь лицо большой команды. Благодаря людям, которые работают со мной, мне удается легче, профессиональней, качественней все делать. Проще стало в том, что в большинстве случаев я завишу только от собственного мнения и внутреннего настроя, желания и свободного времени. Мне не приходится подстраиваться под кого-либо, я решаю сама за себя. Есть команда, которой я доверяю. И если у нас что-то не получается, мы сядем и все обсудим, придем к общему знаменателю. А когда я выступала в группе, порой было сложно найти компромисс с коллегами, потому что мнения оказывались слишком категоричными. Плюс, участвуя в продюсерском проекте, ты принимаешь на себя больше обязательств. Ты не хозяин себе и своему времени. Говорят — нужно ехать туда и тогда, значит, нужно ехать».

Насколько я знаю, в контракте присутствовали пункты, которые регламентировали даже личную жизнь.

Вера Брежнева:  «Жестких рамок не было. Как можно людей в чем-то личном ограничить? Природа все равно возьмет свое. (Смеется.) Существовали вполне вменяемые правила, которые в большей степени касались дисциплины. И я считаю, что это правильно, в коллективе должен быть порядок».

Уход в декрет надолго отрывает женщину от работы…

Вера Брежнева: «Рождение ребенка — это подстава для гастролирующего коллектива! Неважно, разрешено тебе это правилами или нет, ты все равно подводишь коллег, потому что выбываешь на определенное время. Сейчас я сама руководитель коллектива из двенадцати человек и понимаю, что это такое. Допустим, придет сейчас девочка из балета и скажет: «Вера, извини, я забеременела и ухожу!» Конечно, мне нелегко будет сразу найти ей замену, обучить, внедрить нового человека. Поэтому когда люди устраиваются ко мне на работу, я поясняю, что есть определенные правила и обязательства».

Для вас родить ребенка было осознанным решением?

Вера Брежнева: «Да! Поэтому я сейчас и счастлива как мама, у которой уже две дочки». (Старшая дочь, Соня, появилась на свет одиннадцать лет назад. Писали, что отец девочки — Виталий Войченко, студенческая любовь Веры. Они прожили несколько лет в гражданском браке, но когда выяснилось, что любимая женщина беременна, Виталий просто-напросто исчез. Неудивительно, что певица избегает любых расспросов на эту тему. Вторая дочь, Сара, родилась в браке с Михаилом Киперманом в декабре 2009 года. — Прим. авт.)

Не было соблазна подольше посидеть с малышкой?

Вера Брежнева: «Нет! Я насиделась дома во время беременности, мне хватило. У меня слишком много энергии, ее надо направлять в профессиональное русло. А дома я как белка в колесе! Хочется все делать самой и везде успеть. Плюс моя профессия все-таки подразумевает публичную активность, соприкосновение с людьми, а когда этого нет, скучно. Нет, я не представляю себя домохозяйкой!»

Вера, а о чем вы мечтали в школьные годы, в юности?

Вера Брежнева: «Я мечтала, чтобы дома было что кушать. Хотела заработать деньги, чтобы мы могли нормально питаться, одеваться. Может, это примитивные желания, но для меня они раньше были первостепенны. Я абсолютно не стесняюсь об этом говорить. И еще была одна мечта… Не зря же я пошла в кружок при ТЮЗе — я хотела стать актрисой!» (Вера родилась в простой семье, ее родители работали на Приднепровском химическом заводе. Когда девочке исполнилось десять лет, ее отец стал инвалидом, его сбила машина. Работать он больше не мог. Вера со старшей сестрой Галей помогали семье — подметали листву в парке, пололи клумбы. Став постарше, Вера подрабатывала продавцом, официанткой, няней. После окончания школы поступила в Днепропетровский институт инженеров железнодорожного транспорта на экономический факультет. Но диплома так и не получила — удачное прослушивание у братьев Меладзе открыло ей дорогу в шоу-бизнес. — Прим. авт.)

Помню телепередачу, где показывали кадры с вашего школьного выпускного. Сейчас вы выглядите намного эффектнее!

Вера Брежнева:  «В принципе это естественно. На самом деле, когда я смотрю свои фотографии той поры, признаю, что они ужасны. И в этом нет ничего странного. Во-первых, я жила в городе, где не было никаких возможностей, у меня не было понимания, как надо ухаживать за собой, как одеваться. Поэтому как только появились средства, я стала ходить в хорошие косметические салоны, пользоваться услугами стилистов, научилась грамотно делать make up».

Наверное, для человека, у которого было трудное детство, материальные ценности имеют значение?

Вера: «В детстве, юности это было именно так. Наличие денег, еды, одежды являлось очень важным для меня. Когда я пришла в группу «ВИА Гра» и начала хорошо зарабатывать, первое время просто не могла наесться. В прямом смысле слова ходила и ела, заказывала себе в ресторане огромные порции. Но когда ты ешь, ешь, ешь, то в определенный момент насыщаешься. И тогда на смену примитивным потребностям приходят другие желания. Я зарабатываю, чтобы позволить себе жить в достатке, но теперь самое главное для меня все-таки не это».

Что же?

Вера Брежнева:  «Люди, отношения».

Финансовая состоятельность спутника жизни важна для вас?

Вера Брежнева:  «Мне хочется, чтобы мой мужчина чувствовал себя рядом со мной комфортно. Для этого он должен получать не меньше, чем я. Чтобы он не терзал себя мыслью: ой, я недостаточно богат! Не начинал комплексовать из-за этого. Если он будет зарабатывать как я, это прекрасно. Если больше, еще лучше. Ведь от этого зависит его самооценка. Если он может делать что-то для своей любимой, дарить ей подарки, создавать условия для жизни — я считаю, это только плюс!»

Есть мнение: если мужчина не вкладывает в женщину деньги, значит, она ему не нужна…

Вера Брежнева:  «Если есть у него, что вкладывать! Бывают и другие ситуации: мужчина меньше зарабатывает, но женщина видит, что он перспективный человек. И помогает ему подняться на другой уровень. Но это происходит только благодаря совместным усилиям».

Для вас такой вариант возможен?  Вы способны стать для кого-то музой?

Вера Брежнева:  «Почему нет? Я могу быть очень хорошим соратником, помощником!»

Вы ведь теперь свободны и, наверное, будете строить новые отношения…

Вера Брежнева:  «Я не хочу говорить о своей личной жизни: есть ли у меня отношения, занято мое сердце или нет. Единственное, могу сказать, что на данный момент я официально не замужем».

Видела вашу фотосессию со старшей дочерью в одном из журналов. Соня — просто ваша копия…

Вера Брежнева:  «Младшая тоже похожа! И на Соню, и на меня. Мы три блондинки с голубыми глазами, маленькими носиками. И по характеру оптимистки, все деятельные, активные».

Вы бы хотели, чтобы Соня пошла по вашим стопам?

Вера Брежнева:  «Не могу сказать, что я очень этого желаю. Главное, чтобы она выбрала занятие себе по душе, которое будет доставлять ей удовольствие. Чтобы она смогла реализовать себя и как женщина, и как личность. А я буду максимально ей в этом помогать».

К чему у нее есть склонности?

Вера Брежнева:  «Сейчас ей одиннадцать лет, она любит танцы. Вообще очень подвижная, активная девочка. Постоянно говорит: «Поехали туда, поехали сюда!» Подружки, гулянки. Не может усидеть на одном месте!»

Вы строгая мама?

Вера Брежнева:  «Да! Я могу быть мягкой, мягкой, мягкой… Но когда мне уже начинают на голову садиться, становлюсь строгой!»

Что для ваших детей табу?

Вера Брежнева:  «Как минимум они знают, что нельзя плохо обращаться с другими людьми, хамить. Они достаточно вежливые девочки. Не могу сказать, что я конкретно учу: вот это нельзя! Скорее показываю на своем примере. Самый лучший урок для детей — это ты сам».

Не замечали ревности со стороны старшей дочери, когда появилась младшая?

Вера Брежнева:  «Безусловно, она была и до сих пор иногда проявляется. Но сейчас им просто интересней вдвоем. Они могут и поговорить, и вместе поиграть, и порисовать. А вот раньше, когда Сара была совсем маленькой и в колыбельке лежала, а мы, все домашние, вокруг нее порхали, конечно, Соня ревновала».

У вас хорошие отношения с сестрами?

Вера Брежнева:  «Прекрасные! Буквально вчера виделась с младшей сестрой и сегодня опять поеду к ней в гости. Несколько дней назад принимала у себя другую сестру. Мы стараемся по возможности собираться вместе, отмечать праздники: дни рождения, дни рождения детей, Новый год, Восьмое марта. Готовим большой праздничный стол… В каждой семье бывают ситуации, когда дети дерутся, но мы с сестрами все равно как-то любя это делали. Глобальных конфликтов никогда не возникало, мы горой стояли друг за друга. Не воевали из-за игрушек и одежды, для нас не было проблемой донашивать друг за другом платья».

Ваш образ жизни с тех пор сильно изменился. А подруги со школы остались?

Вера Брежнева:  «Нет. Когда я переехала в Днепропетровск, мы перестали общаться. У меня есть подруги из института, с которыми я дружу до сих пор, мы встречаемся».

То есть вас многое связывает с Украиной и менять место жительства вы не собираетесь?

Вера Брежнева:   «Конечно! Просто я живу в Киеве, семья, друзья — все там! А работаю я и в России, и на Украине».

Обзавестись жилплощадью в Москве не думали?

Вера Брежнева:  «Я пока даже в Киеве не обзавелась жилплощадью. Сначала там квартиру куплю, потом, возможно, и здесь».

Тридцатилетие для вас — это определенный жизненный рубеж?

Вера Брежнева:  «Нет. У меня нет никаких вех. Недавно отметила десятилетие своего пребывания на сцене — треть жизни! Вот это значимо для меня. А тридцать лет… Ну просто круглая дата. Безусловно, очень хорошо, что к этому возрасту я состоявшийся человек, у меня двое детей, но я считаю, что все только начинается. Я учусь, развиваюсь, постигаю, иду дальше. Все у меня впереди!»

Кстати, ваш сценический образ не изменился со времен группы «ВИА Гра»…

Вера Брежнева:  «Да, мне так комфортно, это выражение моего внутреннего состояния. Мне нравится этот образ. И мне кажется, я достойно его несу».

Вам нравится сексуальная провокация?

Вера Брежнева:   «А где вы видели провокацию? Я выбираю красивую одежду, но не могу сказать, что это какой-то сексуальный призыв, отнюдь! На мои концерты приходит очень много детей. Больше половины моих выступлений — в длинных платьях. Я несу в массы красоту! Кто-то видит в этом сексуальность, кто-то, наоборот, говорит: «А почему все так закрыто?»

С выражением «не родись красивой, а родись счастливой» согласны?

Вера Брежнева:   «Хм… Я уже так давно его не слышала! А разве можно счастливой родиться? Будь счастливой, чувствуй себя счастливой, делай себя счастливой, а не родись. Наверное, это важно».

А что доставляет вам радость, что у вас для души?

Вера Брежнева:   «Для души у меня мужчина, любовь. Ты проводишь время с близкими людьми, и это приносит радость. У меня работа, двое детей, благотворительный фонд, кино, друзья… И у меня нет времени, чтобы задуматься: «А что бы сейчас сделать для души?» Душа в процессе отдыхает и радуется!»

Вика, ты была влюбчивой в школе?

Вика Дайнеко: Да, у меня были мальчики, с которыми я дружила и ходила за ручку. А лет в 14 даже поцеловалась в первый раз! Мне всегда нравились музыканты, танцоры или просто парни, которые любили музыку. Одним словом, люди творческие. Причем в одном месяце мне мог нравиться один мальчик, а в следующем — другой. Я была очень хитрой — когда обращала внимание на парня из какой-нибудь компании, то сначала знакомилась с кем-то из его окружения, пыталась с ним подружиться, пудрила ему мозги, только чтобы приблизиться к тому, который меня изначально заинтересовал. Мне тогда и 15 лет не было, но я уже была вот такой расчетливой, и эта схема работала безотказно.

То есть ты была на редкость легкомысленной барышней?

Вика Дайнеко: Несмотря на то, что я дружила со многими мальчиками, я искренне верила, что однажды встречу единственного и любимого мужчину, выйду за него замуж, и мы будем жить долго и счастливо, как в сказке. Поэтому я ужасно переживала, когда у меня не сложились отношения с моей первой любовью — Гариком (Игорь Рудник-танцор из шоу-балета Street Jazz), с которым я познакомилась на «Фабрике звезд». Для меня было серьезным стрессом принять тот факт, что он не сможет стать моим единственным до конца жизни. Но потом я смирилась с тем, что, видимо, у меня появится кто-то еще, а может, потом еще кто-то… Но все-таки замуж я мечтаю выйти только однажды — раз и навсегда.

А сейчас ты такая же влюбчивая, как в школе?

Вика Дайнеко: Я часто увлекаюсь парнями, но обычно, если у меня нет каких-то серьезных чувств, я сбегаю, как только мы становимся слишком близки. Так сложилось, что, влюбившись давным-давно в одного человека, я до сих пор испытываю к нему чувства, и сейчас все мои парни так или иначе на него похожи. Но нам не судьба быть вместе.

Ну, кто знает!

Вика Дайнеко: Да, вот именно, никто не знает — вдруг!:) Но это чувство не мешает мне, как и раньше, увлекаться другими талантливыми молодыми людьми. Хотя и говорят, что встречаться с мальчиками-артистами — бесперспективно, потому что они очень сильно любят себя и, как правило, не так мужественны, как хотелось бы.

Недавно ты выложила видеоролик, в котором призналась, что обычные парни тебе не нужны — они не умеют заботиться о девушках, не в состоянии сделать их счастливыми. Поэтому тебя интересуют только космонавты. Что вдохновило тебя на такое заявление?

Вика Дайнеко: (Улыбается) Я скорее имела в виду образ космонавта — здорового, сильного, мужественного, решительного. Мне кажется, в детстве все хорошие мальчики мечтают стать космонавтами.:) А мне уже надоело разочаровываться в парнях. В каждом из них постоянно не хватает каких-то важных качеств. Вернее, хорошее в них тоже, конечно, есть… Вот если несколько парней сложить воедино, тогда получится настоящий космонавт! А так — вечно чего-то недостает.

Даже если ты сильно-сильно влюбляешься, все равно видишь в своем парне недостатки?

Вика Дайнеко: Да, а как же иначе? Идеальных людей не бывает.

Ну а ты стараешься понять и принять недостатки своей второй половинки?

Вика Дайнеко: Я стараюсь адекватно относиться к подобным вещам. Я не из тех людей, которые закатывают истерики. Если в человеке есть что-то, что мне не нравится, — например, я узнаю, что мой парень, как это часто бывает, начал близко общаться со своей бывшей девушкой и планирует с ней встретиться, — то я не скандалю. Я обдумываю ситуацию: когда понимаю, что вполне могу, зная это, продолжать отношения, то стараюсь это принять. А когда чувствую, что не смогу смириться с этим, то просто собираю вещи и ухожу.

У тебя когда-нибудь было желание вернуться и что-то исправить? Или ты веришь, что все, что ни делается, к лучшему?

Вика Дайнеко: Вообще-то я фаталист — верю, что наша судьба и все события в ней изначально предопределены. Хотя, конечно, не раз, вспоминая какие-то моменты своей жизни, думала, что сейчас я бы поступила по-другому, и так было бы лучше. Многие ошибки часто совершаются из-за юности, недостатка опыта, слишком наивных взглядов, но это нестрашно — я уверена, что все в жизни происходит не просто так. Если бы я в какой-то момент не поступила неправильно, я бы не научилась чему-то очень важному. Так что я верю, что даже мои ошибки очень ценны.

Как ты думаешь, девушка должна делать первый шаг в отношениях?

Вика Дайнеко: Я думаю, что, конечно, все важные, самые первые и самые ответственные шаги должен предпринимать мужчина, чтобы в этом мире сохранялась гармония и понятия «мужчина» и «женщина» оставались на своих местах относительно друг друга.

А ты сама когда-нибудь делала первый шаг?

Да, много раз. Но, как правило, в таких случаях именно я и была инициатором разрыва. Я понимаю, что при желании могу добиться если и не каждого, то почти каждого парня, который мне понравится. Но когда отношения даются тебе слишком просто и ты фактически меняешься с мужчиной местами, становится неинтересно. Мне гораздо больше нравится чувствовать, что это меня добиваются, а не наоборот.

Ведь понятно, что в любой паре кто-то любит, а кто-то позволяет себя любить. Поэтому, когда я чувствую, что все зависит от меня, что за мной первенство, я всегда и ухожу первой — такие отношения мне просто не нужны. Для меня важно чувствовать себя девушкой.

Недавно ты написала в Твиттере, что не хочешь работать, а хочешь замуж. Ты правда готова бросить карьеру ради семьи?

Вика Дайнеко: Да, время от времени я задумываюсь об этом, но для таких радикальных перемен нужен хороший мотиватор!:) Работать нон-стопом, по кругу делая одно и то же, бывает очень тяжело, как бы ты ни любил то, чем занимаешься. Поэтому меня посещают мысли о том, что, если бы я была замужем и если бы у меня были дети, я бы с удовольствием сделала небольшой перерыв в работе на год или два и нашла бы вдохновение в простых семейных заботах.

Как ты представляешь свою будущую семейную жизнь?

Вика Дайнеко: Если честно, пока никак не представляю. Но я точно знаю, что когда у меня появится семья и мы будем жить вместе в большом доме, то я выделю для себя одну-две комнаты, в которых смогу спрятаться, уединиться. Мне очень важно мое личное пространство, я люблю оставаться наедине с собой и своими мыслями. Даже если рядом только самые родные и близкие люди, иногда очень важно побыть одной.

Ты говорила как-то, что раньше была склонна идеализировать возлюбленного и сразу строить планы на будущее, но потом научилась жить сегодняшним днем. Ты и сейчас больше думаешь о настоящем, чем о будущем?

Вика Дайнеко: Конечно! Я считаю, что нужно получать удовольствие от того, что происходит здесь и сейчас, а не тратить силы на гипотетические планы. Ведь никогда не знаешь, что будет завтра, — вдруг тебе на голову упадет кирпич!

В одном из интервью ты рассказывала, что тебе нравится быть самодостаточной и ни от кого не зависеть. В отношениях ты тоже решаешь все вопросы сама или предпочитаешь отдавать это право второй половинке?

Вика Дайнеко: Я считаю, что мужчине нужно позволять быть мужчиной — нельзя отбирать у него этого права!:) Если мой возлюбленный хочет сделать для меня что-то, что я могу сделать сама, я предоставлю ему такую возможность.

Но в то же время мне больше нравится быть независимой: я не считаю, что нужно полностью «растворяться» во второй половинке. Я знаю много случаев, когда ради любви девушка бросала учебу, карьеру, выходила замуж, рожала детей — и какое-то время была очень счастлива. А потом мужчина находил другую, и девушке приходилось справляться с этим: из-за недостатка опыта выходить на низкооплачиваемую работу и как-то выживать. Мне бы очень не хотелось оказаться в такой ситуации.

То есть, как правило, ты сама справляешься с жизненными сложностями? Или все-таки нуждаешься в мужской поддержке?

Вика Дайнеко: Конечно, я нуждаюсь в поддержке! Но, как правило, выходит так, что справляюсь сама.:) По закону подлости сложности вечно случаются, когда все заняты, когда у всех свои дела и проблемы… Но в то же время очень приятно, если так или иначе кто-то близкий оказывается рядом. Хотя я думаю, что нельзя позволять другому человеку решать за тебя все вопросы — быть самостоятельной все-таки очень важно. Ведь может произойти такая ситуация, когда ну совсем никто не в состоянии будет прийти на помощь.

У тебя много друзей?

Вика Дайнеко: У меня много хороших знакомых, которых я люблю и ценю, но с которыми вижусь раз в миллион лет. И только один-два близких человека, которых я могу назвать друзьями.

А что самое главное в дружбе?

Вика Дайнеко: Наверное, поддержка. Друг-это такой человек, который примет тебя в любом виде!:) А еще для меня это тот, кто максимально разделяет мои взгляды. Я не смогу дружить с парнем или девушкой, если его или ее моральные принципы противоречат моим. Фактически друг-это тот, кого ты мог бы назвать своим братом или сестрой, настолько вы похожи и близки. Для меня мои друзья имеют очень большое значение, мы с ними через многое прошли и всегда стоим друг за друга горой.

У тебя бывало так, что тебе приходилось посреди ночи мчаться к близкому человеку на выручку?

Вика Дайнеко: Да, и не раз! Вместо того чтобы репетировать, я мчалась к человеку, который случайно попал в ДТП или с которым случилось еще что-то нехорошее. Единственное, чем я не могу пожертвовать ни ради кого, — это концерты, но если у меня есть свободное время, то я не буду даже думать о том, что мне надо спать или делать еще какие-то свои дела. Я всегда буду рядом со своими близкими в трудный момент.

А со своими родителями ты часто видишься?

Вика Дайнеко: Да, мои мама с папой очень важны для меня. Мы общаемся ежедневно! Каждый вечер, когда я прихожу поздно, я отправляю маме смску, что я дома, чтобы она не волновалась. Я стараюсь видеться с родителями как можно чаще — как минимум раз в неделю. Мы регулярно вместе ездим в супермаркет — это такой традиционный семейный день: дом, мама, папа, хозяйство. Ну и, конечно, когда папа свободен, он подвозит меня в аэропорт, и мне очень приятно, если родители встречают меня после долгой поездки. В такие моменты особенно радостно видеть своих самых близких, свою семью.

Как ты думаешь, что такое любовь?

Вика Дайнеко: Это очень сложный вопрос! Любовь — это такое всеобъемлющее чувство, которое невозможно описать в трех словах. Любовь заставляет тебя совершать поступки, на которые ты бы ни за что не решилась, даже если вчера зарекалась никогда в жизни так не делать. Но если вопрос касается отношений, если ты наступаешь на горло своим принципам ради чего-то очень важного, ты можешь закрыть глаза. Это не всегда правильно, и это не всегда приносит пользу и приятные эмоции. Но в то же время любовь всегда тебя вдохновляет. И меня, как певицу, все-таки больше вдохновляет неразделенная любовь — может быть, потому что все мои песни грустные. Когда у меня в личной жизни все хорошо, то, выходя на сцену, я просто не понимаю, о чем петь. Я исполняю «Сотри его из memory» с улыбкой на лице, ну что это такое?:) А еще любовь — это такой двигатель прогресса. У меня очень часто не складывались отношения именно с теми парнями, которых я очень сильно любила.

И это до сих пор так — я очень-очень много лет люблю одного человека, и, несмотря на то, что у меня было много разных молодых людей, я всегда мечтала только о нем одном. Из-за любви я все время хочу стать лучше, чем я есть, чем была вчера, месяц, год назад, потому что всегда надеюсь, что вот именно сейчас этот человек обратит на меня внимание. Но и когда у меня случается роман, мне очень приятно встречать своего парня дома в красивом платье, с готовым ужином, даже если я знаю, что в спортивных штанах и в футболке он любит меня не меньше. Так что любовь-это такое чувство, которое всегда заставляет меня становиться чуточку лучше.

У тебя есть планы на День всех влюбленных?

Я очень патриотичная девушка, поэтому никогда не праздную ни Хеллоуин, ни День святого Валентина. Я считаю, что, в принципе, нужно как можно чаще отмечать праздники любви, и необязательно привязывать их к 14 февраля или каким-то другим датам. Ведь делать приятное можно и на каждую годовщину знакомства или начала ваших отношений… Когда люди вместе, то вполне нормально, что при любой возможности они стараются устроить друг другу праздник. Лично я не думаю, что буду отмечать День святого Валентина, но не хочу загадывать. Мне просто хочется, чтобы у всех была настоящая любовь, и не только в этот день.

Что бы ты посоветовала нашим читательницам-тем, которые уже нашли свою любовь, и тем, кто только ждет своего личного счастья?

Я считаю, что искать любовь не нужно — она придет сама. Потом еще будете мечтать, чтобы она, наоборот, куда-нибудь делась, хотя бы на время!:))) А тем, кто уже нашел свою вторую половинку, самое главное — беречь ее и стараться из каждого дня делать праздник для любимого человека. Получать от него максимум приятных впечатлений и отдавать их ему в троекратном объеме. Ведь никто не знает, когда все закончится — когда это прекрасное чувство пройдет.

 Светлана Николаевна Крючкова родилась в 1950 г. в Кишиневе. Отец был суровым военным человеком, майором СМЕРШа, мать — кадровым работником. В доме царила строжайшая дисциплина. Но навыки, приобретенные в детстве (немногословность, умение четко и лаконично высказывать свое кредо плюс умение воспринимать все с полуслова), стали определяющими в ее судьбе и карьере.

ЗВЕЗДНАЯ РОЛЬ

Окончив школу, Светлана приехала в Москву поступать в театральный институт, но срезалась на третьем туре. Девушка не раскисла, не сбежала домой, а, устроившись слесарем на ЗИЛ, продолжала усиленно готовиться к следующему штурму цитадели искусств. Второй раз тоже окончился неудачей. Снова завод, крошечная зарплата, никудышное питание и… жажда сцены. Увы, лишенная какой бы то ни было поддержки, на сей раз она не выдержала: уехала домой и целый год отработала препаратором в кишиневском сельхозинституте. Но это была лишь передышка: спустя год она снова в Москве, снова сдает экзамены и… поступает в Школу-студию им. Немировича-Данченко при МХАТе. Но еще до окончания учебы она вновь идет на завод, не взаправду, а по сценарию — в первой кинороли в «Большой перемене». Пригодился-таки трудовой опыт!

Роль Нелли Ледневой принесла Крючковой первый успех, но и стала источником семейной драмы. Во время учебы в Школе-студии Светлана Николаевна познакомилась с красивым статным старшекурсником Михаилом Стародубом и вскоре вышла за него замуж. После пышной свадьбы Светлана переехала из общежития в московскую квартиру Михаила. Казалось бы, жить-поживать да добра наживать, но все разрушилось благодаря «Большой перемене». Михаил пробовался на роль Ганжи, но не прошел кастинг и, обиженный на весь свет, попросил жену отвезти ставший ненужным сценарий на студию. Крючкова поехала, нашла режиссера Алексея Коренева, отдала машинопись… и тут же получила предложение сыграть роль Светланы Афанасьевны — супруги Ганжи. Согласилась, но на репетиции, когда Ганжа-Збруев должен был по сценарию притянуть ее к себе, она в порыве чувств укусила актера за палец, да так, что хлынула кровь! Решив, что этот инцидент поставил крест на ее кинокарьере, Светлана Николаевна все бросила и уехала домой. Каково же было ее удивление, когда через несколько дней ей позвонил ассистент режиссера и объявил, что она принята на роль Нелли! Весь период съемок муж изводил Крючкову ревностью, частенько браня ее «уродиной» и «бездарью», чего Светлана Николаевна никак не могла стерпеть. Выход фильма совпал с разводом…

ВТОРАЯ ПОПЫТКА

Вскоре Крючкова окончила Школу-студию и получила приглашения аж от пяти московских театров. Выбрала МХАТ, где, впрочем, ни одной запоминающейся роли не сыграла и вскоре без сожаления покинула прославленные подмостки, тем более что ей предстоял переезд. В то время Крючкова познакомилась на съемках «Старшего сына» с кинооператором Юрием Векслером. По окончании съемок они решили не расставаться. Так Светлана Николаевна перебралась из Москвы в Ленинград. Шесть лет Светлана и Юрий прожили в гражданском браке, и только за месяц до рождения первенца Дмитрия решили оформить отношения. Чтобы решить этот вопрос в срочном порядке, они позвонили в ЗАГС и заявили, что жених только что после инфаркта, а невеста беременна. Регистратор мрачно пошутила: «Может, к вам домой с урной прийти?»

Впоследствии эта мрачная шутка окажется правдой: через  полтора года после развода с Крючковой Юрий Векслер умрет от повторного инфаркта в возрасте 52 лет.

ЖЕНСКОЕ СЧАСТЬЕ

Пока до развода с Векслером было далеко, Крючкова воспитывала сына, активно работала в БДТ, куда ее пригласил великий Товстоногов, много снималась в кино. 14 лет Светлана и Юрий жили счастливо, пока в 1989 году в ресторане Крючкова не познакомилась с барменом по имени Александр. Мужчина был на 12 лет моложе. Он начал активно ухаживать за актрисой, что совсем не понравилось ее мужу. Это в конечном итоге и привело пару к разрыву.

Александр быстро стал своим в доме Крючковой: сын Митя уже называл его папой, а сама Светлана Николаевна забеременела во второй раз. В 1990 году у них родился сын, названный в честь отца Александром.

Ныне старший сын актрисы, Дмитрий Векслер, став звукорежиссером, большую часть времени проводит во Франции с женой, парижанкой Шерифой. Младший пока еще живет с родителями в Петербурге. А сама Светлана Николаевна Крючкова продолжает работать, одаряя поклонников сиянием своего незаурядного таланта.

Слово «папа» у меня ассоциируется с праздником!

ДОЧЬ: МАРИЯ КОЖЕВНИКОВА депутат Государственной Думы, общественный деятель, актриса

ОТЕЦ: АЛЕКСАНДР КОЖЕВНИКОВ, известный хоккеист, олимпийский чемпион, заслуженный мастер спорта

Мария, в чем вы похожи на отца?

Мария Кожевникова: Эмоциональность — это точно папина черта. Горячность, которая иногда помогает, а иногда и мешает. Правдолюбие, которое тоже порой мешает. И еще удачливость. Но не в ней одной дело. Еще нужно много работать, пережить невероятное количество неудач на пути к успеху. Но важно и не упустить шанс…

Есть что-то очень важное, чему вас научил папа и за что вы ему особенно благодарны?

Мария Кожевникова: Я очень благодарна и папе, и маме, за то, что они не стали ломать мой характер. Я была ребенком, с которым можно было либо договориться, либо он сделает все по-своему. Если я считала, что так правильно, то всегда доказывала свою точку зрения и поступала, как считала нужным. И очень признательна родителям, что они не пытались во мне это качество изменить. Именно поэтому до сих пор у меня всегда есть своя точка зрения, свое мнение.

То есть папа строгим не был?

Мария Кожевникова: Он был строже с братом — Андрея воспитывал как мужчину. А меня больше баловал. Поэтому до сих пор само слово «папа» ассоциируется у меня с праздником, счастьем.

Мария, развод родителей сильно на вас отразился?

Мария Кожевникова: Мне тогда было 12 лет. Поначалу для меня это был шок, но теперь я вижу и положительные моменты. Их развод стал для меня стимулом работать над собой, стремиться к самостоятельности. Тогда у меня произошло переосмысление жизни. Я считаю, что добиться всего того, чего я добилась, меня сподвиг именно развод родителей.

Какой вид вашей деятельности папа одобряет больше всего?

Мария Кожевникова: Папа долго жил в Америке, поэтому мы мало общались. И хотя мое решение стать актрисой было логичным (я была очень творческим ребенком), папа о нем узнал уже на последних курсах моего обучения в ГИТИСе. А узнав, сказал: «Смотри сама, но это сложная профессия. Если у тебя есть талант, выплывешь, нет — тебе никто не поможет». Сейчас, когда видит меня на экране, иногда комментирует: «Здесь хорошо, а здесь мне не нравится». К моей работе в политике он проявляет куда больше интереса. Может  что-то советовать или спросить совет, бывает, часами спорим о законопроектах. Когда я стала депутатом, нам с папой стало интереснее общаться.

То есть он не гордился знаменитой дочкой-актрисой?

Мария Кожевникова: Нет, гордилась я! (Смеется.) В детстве меня задевало, когда говорили: «Это дочь Александра Кожевникова». Гордость за папу была. Но видели не меня, а дочку олимпийского чемпиона. Когда мне было лет семь, я заявила папе: «Ну, ничего, настанет такой момент, когда о тебе будут говорить, что ты папа Марии Кожевниковой». Сказала и забыла, а он запомнил. И такой момент действительно настал. Однажды папа позвонил: «Ну вот, теперь у меня просят автограф не как у знаменитого спортсмена, а как у отца Кожевниковой!» Долго смеялись.

Говорят, дочь выбирает мужчину, похожего на отца…

Мария Кожевникова: Я, конечно, папу очень люблю, и он для меня самый лучший, но мой мужчина все же на него не похож. Любовь — это ведь химия, неподвластное нам чувство…

Папа дружит с вашим любимым?

Мария Кожевникова: Да! Мы часто встречаемся, они с удовольствием общаются. И папа не раз говорил, что мне очень повезло.

Вы не спрашивали у папы, он уже готов стать дедушкой?

Мария Кожевникова: Пока не спрашивала. А когда ему об этом сообщу, у него уже не будет вариантов отказаться. (Смеется.) Но наверняка он понимает, что это не за горами, и, думаю, будет счастлив, когда это произойдет.